MamaRika: «Меладзе сказал, что я себе напишу песни получше, чем он»

Анастасия Кочетова – Эрика – MamaRika. По такому маршруту движется история артистки, которую Украина открыла для себя девять лет назад благодаря талант-шоу «Фабрика звезд». MamaRika стартовала летом 2016-го, и это был лихой прыжок: девушка, которая еще недавно купалась в розовой романтике под именем Эрика, дерзко сыпала речитативом под хлесткий бит и духовые. Из нее валила совершенно новая энергия.

Настя уточняет: «Когда человек меняет имя, многие думают, что это искусственно. А у меня наоборот. Я ведь пришла к себе». Чем это обернулось, знают те, кто слушал альбом «Кач», вышедший в октябре, и кому удалось попасть на один из концертов MamaRika. Группа играла в нескольких городах этой осенью, а 14 декабря презентует себя Киеву в клубе MonteRay.

В начале нашего разговора Настя осыпает комплиментами тех, с кем делает MamaRika. Саундпродюсера Ивана Клименко из «Сальто Назад», который работал над альбомом «Кач». MC Fame, который написал ей песню «Відчуваю». Своих музыкантов — барабанщика Александра Селезнева, трубача Дениса Гриценко (The ВЙО), бас-гитариста Сергея Кравченко. Хвастается, что все они с музыкальным образованием, в отличие от нее, филолога. Отдельные лучи добра посылает Лорин Хилл, Эрике Баду иМисси Эллиотт, на музыке которых выросла.

Особый респект от Насти – малоизвестной пока рэп-поэтессе Алене Савраненко, которая написала текст песни «ХХДД  (Ходять хлопці до дівчат)». Это одна из самых огнеопасных вещей, которые рождала украинская музыка в 2017-м. Если добавит жару клип, который MamaRika хочет снять на «ХХДД» зимой, песня может стать одним из хитов 2018-го. Или не стать. Она знает, что выбрала не самый легкий путь. Но другой ей не нужен.

Слушал вчера «ХХДД» в Youtube. Там около 80 комментариев и ни одного негативного.

Еще будут. Когда туда доберется какой-нибудь поклонник Def Leppard, который на дух такое не переносит (улыбается). Мне приятно, что людям нравится и что они чувствуют там украинскую аутентику. Но я открою секрет: сопилки, которые там звучат, вообще не украинские. Мы взяли пачку сэмплов индийских дудок и подрезали их слегка. А вот в живых выступлениях используем украинскую сопилку. На ней играет наш трубач.

«ХХДД» сама пробивает себе дорогу: меня просто поставили однажды перед фактом, что она звучит на радио. Даже предлагать не понадобилось. На октябрьском концерте в Харькове песню встретили настолько горячо, как будто это хит. А ведь прошла всего неделя после выхода альбома.

Альбом получился, как горки. Первые пять песен просто сносят все на пути, а потом начинается эмоциональный спад.

Мы еще не очень опытные в этом деле. Просто хотелось сразу взять за яйца, так сказать. Вы уж простите, я иногда люблю выразиться… Так вот, взять за яйца, чтобы человек с ходу понял – мимо проходить нельзя. А более вялые треки мы дали потом.

Расскажи про Маму Рику. Кто это вообще? Что ты о ней можешь сказать? Такой вот шизофренический вопрос.

Я тоже не вполне здорова психически, так что все нормально (улыбается). Есть такая наука – дизайн человека. Меня с ней познакомила моя мастер по йоге. Согласно этой науке, есть четыре типа людей – манифесторы, генераторы, проекторы и рефлекторы. Я – проектор. Это люди, у которых нет собственных эмоций, они их получают от других. Когда я одна дома, внутри меня полный штиль. Но стоит появиться чему-то извне, как я меняюсь. Если мне комфортно с человеком, я подхватываю его эмоции. Сейчас на мне отражаются ваши.

Поэтому я зависима от той обстановки, в которой нахожусь. Пять лет я сотрудничала с Сергеем Кузиным. Интересный, творческий человек, который создал вокруг меня атмосферу, в которую я поверила как Эрика. Какое-то время казалось, что я все делаю правильно. Но однажды поняла, что удовольствия от этого не получаю. И тогда я начала трезветь. Если максимально коммерческий по духу контент, который я делаю, не дает выхлопа, значит, что-то не так. Я не раз слышала слова: «Какая крутая баба, и такие песни поет».

Будучи Эрикой, я всегда оставалась в душе с любовью к «черной» музыке. Поэтому я не знаю, кто такая Эрика. Наверно, это человек, который подстроился под эмоции других. Я благодарна за этот период жизни. Возможно, никакой MamaRika не было бы, если бы не было Эрики. Иногда, чтобы понять, чего ты хочешь, приходится попробовать то, чего ты не хочешь.

Выходит, MamaRika – это и есть ты?

Да, это мое «Я» без примесей. Результат очищения от того, что мне не нужно. Когда отпала вся шелуха и ты остаешься голым, naked. Я думаю, лучшей версии меня быть не может. У меня сейчас идеальное состояние. Раньше мне приходилось «давать цыпу» на корпоративах, а сейчас выхожу на сцену такой же, какая я есть за кулисами. Прямо в кроссовках. Мне не близка позиция, что артист должен одевать маску, защищаться ею. Зачем мне прятаться? Мне кажется, чем честнее ты, тем больше тебе верят люди.

Я часто вижу классных людей в жизни, которые выходят на сцену и изображают не пойми кого. Поэтому даже если я сейчас слишком открытая, не боюсь этого. Общаюсь со зрителями, фотографируюсь, на концерте в Харькове вот расплакалась даже немного. А зачем мне это скрывать? Я искренне счастлива, что ко мне пришли 100-150 человек, и за каждого из них я готова бороться.

Кому поет MamaRika? По эмоциональному накалу я вижу основной аудиторией тех, кому лет 17-20. Но по стилистике – фанк в приоритете — это публика постарше, мне кажется. Сейчас же молодежь плотно на рэпе сидит.

Да, рэп сейчас номер один. Даже не знаю, почему только сейчас – уже Тупака двадцать лет как нет, а Эминем старенький. Наверно, всему свое время. Но, по правде говоря, я сейчас только присматриваюсь к тому, кто именно моя аудитория. Поэтому нынешние концерты в нескольких городах мы называем промо-туром. Это знакомство с публикой. Мы бы играли, даже если бы приходило по 10 зрителей.

Нацотбор на «Евровидение 2017» дал тебе опыт контакта с публикой как MamaRika?

Мы собирались туда идти с песней «Кач», но Костя Меладзе сказал, что она не зайдет. Я вообще уже думала отказаться от участия в отборе, но потом решили, что для узнаваемости нового имени это будет полезно. И тогда мы за две недели написали «We Are One».

Это единственная песня в альбоме, которая была сделана «по заказу». Мы так не работаем, на самом деле. Это все сказалось на выступлении на отборе «Евровидения». Я хотела себя подавать иначе, была недовольна этим всем, сильно волновалась.

Я специально была в образе с дредами, чтобы показать, что гламур мне уже не интересен.  Меня за это даже кто-то назвал Чужим. Я так поняла, что аудитории СТБ – бабушкам, которые под сериалы плачут в борщ – MamaRika не зашла. Но я благодарна, что мне дали возможность выступить и показать себя. Хотя после этого я решила, что на конкурсы больше ходить не буду. Хватит, их хватало в моей жизни.

Вообще начинать заново, с новым именем – это очень тяжело?

Я уже два года живу в режиме «купить джинсы или записать новую песню?» И выбираю второе. Я не боюсь сложностей и готова есть «мивину», лишь бы сделать еще один трек. У меня все решено на этот счет.

Промо-тур – это же затратно, наверно?

Да, но мы с моим парнем (Сергей Середа, известный одесский КВНщик – ред.) решили, что машины и квартиры потом, а сначала музыка. Это наше детище, у нас нет инвесторов. Разве что с организацией киевского концерта нам помогли наши друзья, которым нравится MamaRika.

Что еще помогает, кроме друзей? Многих осень вот вдохновляет.

Осень бесит, весь этот авитаминоз, волосы сыплются (улыбается). Поскольку я, как и сказала, проектор, мне много не надо, меня все вставляет. В туре, когда ездим, кто-то пошутит – и все, я уже на бодрячке. Мне достаточно комфорта в целом вокруг меня.

Как вообще восприняли MamaRika украинские медиа – радио, ТВ, онлайн, печатные? Это было welcome?

Это было fuck off (смеется). Шучу. Хотя если бы MamaRika стартовала три года назад, думаю, именно это бы я и получила. Но успехи Ивана Дорна, The Maneken, Джамалы помогли всем, кто пробует добиться успеха с нестандартной для нашего пространства музыкой. Ваня Дорн не сдался в свое время, когда у него никто не брал «Стыцамена» в ротацию, а потом они к нему сами пришли просить эту песню. Я очень ему благодарна за эту веру в себя.

И вот, в прошлом году мы стартуем с песней «Мама Ріка» — и ее начинают брать на радио! Еще до квот. У меня, кстати, материал на украинском совсем не «под квоты». Просто я до этого так много пела на русском, что соскучилась по украинскому… Так вот, многие взяли первый наш трек и клип на него, М1 в том числе.

А вот на радиостанциях холдинга «ТАВР-медиа», где работает Сергей Кузин (станция Radio ROKS, где работает Кузин, входит в «ТАВР-медиа» — ред.), мои песни не звучат. И мне никто пока не объяснял, по какой причине. Я уважаю и люблю Виталия Дроздова (генпродюсер «ТАВР-медиа» и гендиректор «Хит FM» — ред.), но он не ответил, почему мои песни не проходят в эфир.

Обидно?

Ничуть. Я с пониманием ко всему отношусь. Неизвестно, как бы себя вела я, будь с другой стороны. Думаю, мы эти моменты со временем перерастем, и двери откроются. Я с уважением отношусь к решениям всех медиа. Даже если есть личные моменты, они имеют на это право. Кроме того, мы живем в эру Интернета, а там тебе никто не может помешать прокачать свой материал.

В целом, у меня такое отношение к общению с медиа: если тобой не интересуются, значит, надо работать над материалом и сделать так, чтобы заинтересовались. Деньги платить за ротацию и статьи о себе я не буду. Ходить светить лицом на ивентах – тоже. Я лучше пойду в студии поработаю.

В эфире М1, кстати, есть не только дебютный клип, но и «Ти і я».

Да, он такой, в стиле легкого «секси». MamaRika там в купальнике. Мы решили: «Почему бы и нет?» А то я в последнее время постоянно в широких штанах. Иногда стоит напоминать, что у меня есть тело и оно в нормальной форме. Что я, зря в планке стою каждый день по минуте? (Улыбается)

В Википедии указано, что ты певица и фотомодель. Фэшн занимает какое-то место в твоей жизни?

Вообще никакого. И никогда не занимал. Мне это не интересно. Википедию же пишут сами люди, вот и понаписывали (улыбается).

Надо бы исправить тогда.

Да надо бы. Кто-то, видимо, решил, что если я появляюсь на обложках журналов, значит, фотомодель. Или еще, вместо того чтобы рассказать, что у меня вышел новый альбом, пишут: «MamaRika призналась, что у нее когда-то были отношения с женщинами». Зачем об этом писать? Ну, было и было…

Некоторым, я думаю, и картинки бы не помешали для иллюстрации таких материалов.

Наверно. Ждут визуализации (улыбается). В общем, Википедию пишут, судя по всему, озабоченные.

Я помню твой номер как Эрики на церемонии M1 Music Awards 2015. Это было красиво. Тогда, лежа на сцене Дворца спорта, ты понимала, что это финал, и дальше будет уже MamaRika?

Это был мой последний выход как Эрики. Да, тот номер классно получился, Олег Боднарчук (постановщик церемонии – ред.) крутой. Конечно, я понимала… Я хитрая жучка (улыбается). К тому времени у меня уже накопилось немало материала, который Кузин не хотел интегрировать в репертуар Эрики, потому что «неформат». Хотя песни ему нравились. Но в лучшем случае они упаковывались куда-то поглубже в альбомах. Так было с «Вернись» и «Сердце». Поэтому, когда закончился контракт, я пошла заниматься своими песнями сама.

Есть артисты, которым лучше работать под крылом продюсера. И это нормально. Например, у Виталика Козловского, пока он был с Игорем Кондратюком, все получалось намного лучше, чем сейчас. Ему нужна поддержка продюсера. У меня же наоборот. Как только я освободилась от обязательств, то оказалась в идеальном состоянии.

Не рассматривала вариант остаться Эрикой?

Рассматривала. Но за это и за несколько песен, которые я хотела выкупить для себя, Кузин предъявил мне серьезный прайс. Я посчитала и поняла, что за эти же деньги я подниму новое имя с нуля. Хотя мне хотелось взять с собой песни «Весь мир» и «Порцеляна». От «Небо пополам», «С первого взгляда» и прочего трэша я уже не могла тащиться.

Из старых песен со мной осталась только фанковая «Нема образ» — это моя авторская, еще периода «Фабрики звезд». Константин Меладзе, когда услышал ее тогда, сказал: «Это твое, пиши такие песни». В результате прошло семь лет, я вернулась к ней, и она отлично вписывается в стиль MamaRika. У Меладзе потрясающее чутье. Он мне тогда еще сказал: «Я не буду ничего тебе писать. Ты себе напишешь лучше, чем я». Откуда он все это знал?

Это же Меладзе меня открыл. Когда я пришла на «Фабрику» с дикой стрижкой, как воробушек, вся такая зажатая, он спросил: «Что ты умеешь?» Я сказала: «Только петь, и все». На кастинге я ввалила Эми Уайнхаус, он посмотрел на это и сказал: «Ты преображаешься, когда поешь». И взял меня в шоу. Если бы этого не случилось, я тогда, возможно, открыла бы свою школу вокала и стала педагогом.

Тебя посещают мысли двигать свою музыку на Запад? Сейчас многие украинские исполнители на это настроены.

Я боюсь отвечать на этот вопрос (улыбается). Мне кажется, моя музыка ничего нового западному слушателю не даст, для них это пройденный этап. Поэтому лучше быть одним из первых здесь, чем пятисотым там.  У них уже была Уайнхаус, у них сейчас есть Палома Фэйт. Очень сомневаюсь, что бледная девочка из Украины порвет европейские чарты. Когда я почувствую, что могу предложить что-то и Западу, я это сделаю. Но не сегодня.

MamaRika приглашают на корпоративы?

Немного, но есть. Есть музыканты, которые принципиально не работают на корпоративах.  «Это унизительно, когда люди едят» и все такое. Я им говорю: «Все зависит от тебя. Если ты не умеешь увлечь публику, то это твоя проблема». Я поступаю прямо, говорю: «Отложили еду и встали танцевать».  Подойду к столу и вытащу оттуда за руку, если надо.

Если артиста зовут на свой праздник, значит, его хотят слышать. Хотят, чтобы праздник ассоциировался с его выступлением. Это же круто.

«Мурку» не просят сыграть?

Нет. Иногда просят наши конкретные песни обязательно исполнить, это да. А каверы мы же не играем. У нас только один в репертуаре есть, но это и не секрет – песня группы The Bamboos «On The Sly». Это фанковый трек, очень крутой. И в период Эрики я не пела каверов. Разве что «Червону руту». Но это уже когда совсем «синева» на корпоративе начиналась и надо было забить последний болт для всеобщего счастья.

И о главном. Ты веришь в то, что у тебя все получится?

По мне видно, что у меня есть сомнения?

Я не вижу.

А они есть. Порой мне кажется, что моя команда и мои близкие верят в меня больше, чем я сама. Я нередко задаю себе вопрос: «А кому это нужно?» И это нормально. Было бы хуже, если бы не задавала. Когда этот вопрос слышит Сережа (Середа – ред.), он говорит: «Ты с ума сошла? Ты бы видела себя со стороны, какая ты счастливая, когда на сцене и поёшь. Продолжай, даже если тебя слушают два человека. Ты делаешь их счастливыми». Я слышу эти слова и все больше верю в себя.